Людмила Иванова

«РОМАН СЛУЖЕБНЫЙ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ»

 

2004

 


Актрису театра «Современник» Людмилу Иванову зрители знают прежде всего по ее эпизодическим ролям, таким, как роль Шурочки в фильме «Служебный роман».

 

Вы не устали от этой роли?

Вы знаете, нет. оль небольшая, в какой-то степени даже отрицательная. Но она принесла пользу людям. Я была председателем профкома и депутатом районного совета. Я делала какие-то добрые дела. Приходишь, устроить ребенка в детский сад, и говоришь, что ты народная артистка Людмила Иванова. Молчание. Никто ничего не представляет. А когда скажешь: это Шура из «Служебного романа, я там взносы собирала»… — А, Шурочка! – и восторг.

1020815876

Получается, что это отрицательный герой и люди его любят.

А вы знаете, любят, особенно сейчас. Ко мне подходят бабушки и говорят: спасибо вам большое, Шурочка, вы устраивали наших детей в лагеря пионерские, нас в дома отдыха… Знаете, такая ностальгия. Я люблю и театр, и кино. У меня были не главные роли, но очень много ярких и интересных ролей. Мне очень повезло. Я очень люблю классическую литературу. Мне повезло, я снималась в Достоевском, это «Дядюшкин сон», роль Натальи Ивановны, очень такая красивая. И партнеры у меня были замечательные – Ахеджакова и другие.

А для вас важны партнеры?

Для меня – если снимаются хорошие актеры, я соглашаюсь сниматься. Вот в «Служебной романе» – Френдлих,  Басилашвили, Мягков, Ахеджакова – это такая компания талантов! А в «Самая обаятельная и привлекательная» – там замечательная Муравьева, Абдулов, Кокшенов, Куравлев прекрасный… А еще вы не представляете, какое было счастье и я этим горжусь – мой любимый роман «Мастер и Маргарита» Булгакова…

Еще с тех времен, когда его публиковали?

Да, конечно. Я его перечитываю бесконечно, отдельными страницами. И мой старший сын любит его очень, и мой младший сын…

Что вам в нем нравится? Фантастика?  Любовь? Двадцатые годы?

Мне все нравится. И характеры, я бесконечно перечитываю, смеюсь. И когда я увидела в первый раз в кино… Я увидела его частями. И первый раз я его увидела через тринадцать лет после съемок. Это режиссер Ю. Кара. Это меня просто потрясло. Это было в кинотеатре «Октябрь» на фестивале. Там Воланда играл Гафт, Маргариту играла Вертинская. А как Гармаш играет Бездомного! Я считаю, что Гармаш это сейчас артист номер один – это немыслимо хорошо. И вот мне там посчастливилось играть – одну минуточку, это была жена домоуправа Босого, у которого деньги превратились в доллары. Это роль – всего одна минуточка и я так была счастлива, что была в этой команде в этом великом фильме. Тот фильм, который шел по телевизору мне меньше понравился.

image27373939_813227098708d24d305c8f991839d4cb

Ваша любимая книга «Война и мир» Толстого. Сколько раз вы ее читали?

Она вся зачитанная. Я ее бесконечно перечитываю. Я ее все время перечитываю и все уже надо мной смеются, и я студентам говорю: «Вы читали «Войну и мир»? А вы знаете, какие сейчас нечитающие люди?  И мне один студент говорит: «Это где Пугачев?» Я говорю, что это Пушкин, «Капитанская дочка». Он удивляется: «А что, Пушкин и прозу писал?» Это студент, который поступает. И я всех на первом курсе заставляю читать «Войну и мир», потому что я считаю, что там ответ на любой вопрос найдешь.

А как вы относитесь к экранизациям Толстого «Война и мир», ну, например, Бондарчука?

Бондарчук мне нравится. Но если говорить, например, об образе Наташи, то больше всего мне понравилась Наташа в американском фильме, она там удивительная. Когда я была молодая, я хотела сыграть много ролей. А сейчас я к себе примериваю: чтобы я сейчас могла.

Надо самой поставить.

Я хочу поставить «Пиковую даму» в своем театре. Я ее выучила наизусть. Я безумно люблю Пушкина, безумно люблю Гоголя. Все время этим занимаюсь, перечитываю, выучиваю.

Получается такой парадокс, что играя в общем-то эпизодические роли, такие как роль Шурочки с чего мы начали нашу беседу они становятся главными, может быть режиссер как бы отдает бразды правления в ваши руки?

Обычно отдает. В театре мне Галина Борисовна Волчек разрешала какой-то кусок ставить даже мной сочиненный, например, в «Крутом маршруте» она хотела сделать роль такой объемный… А если достигается совсем маленькая роль, я вообще пытаюсь сыграть судьбу. Вот мы иногда видим человека и сразу понимаем, что у него сложная судьба, какой он. Мне кажется, что я так подробно всегда работаю, потому что я очень люблю своих героинь.

 

hires_mosfilm_fotodom

Когда были съемки «Служебного романа», наверное могли быть какие-то конфликты с Рязановым?

Нет, не было никаких конфликтов. Вы знаете, мы так страстно работали. Может быть мне так кажется, но по-моему, ему было очень весело. Он говорил: «Вы играйте, если будет что не так, я скажу». Он мне только один раз пожелание высказал – там, где портрет Бубликова висит и я его «хороню». Он мне сказал: «Вы должны пойти к лифту и вы играете спиной и ваша спина должна выражать, что вы знаете, что он вас сейчас будет бить…» Да, там еще было продолжение, которое вырезали, где я бежала по всему институту и кричала: «Я не виновата, я не виновата, умер однофамилец… Что мне делать – я на общественные деньги оркестр заказала, я венок купила. Я бы сама умерла, но фамилия другая, не подойдет». Эльдар Александрович сказал: давайте сделаем по-другому: все думают, что он вас будет бить, а вы подпустите его поближе и начинайте кричать: «Ура! Да здравствует товарищ Бубликов! Посмотрим, что будет делать артист и будем снимать» Я его близко подпустила, начинаю кричать «ура». Артист так растерялся, начал кланяться и говорить: «Товарищи! Спасибо за всё». Эту сцену вырезали, но она у меня есть.

Ваш любимый писатель — Гоголь. Почему именно он?

У меня в жизни был такой год тяжелый, когда я училась на первом курсе и у меня умер отец, потом мать заболела, да так, что уже никогда не поправилась, все время в больнице лежала, умерла бабушка. У моего учителя, Николая Ивановича Дорохина, случился инфаркт. Мне казалось, что я уже одна на свете, совсем одна. И я брала читать Гоголя—«Вечера на хуторе близ Диканьки». Это для меня—как музыка Моцарта… Я читала и думала, что если человек так может писать, так может воспринимать жизнь, то он может всё. Это мне давало надежду и помогало жить. И до сих пор помогает. Я постоянно перечитываю Гоголя. Когда для своего детского театра «Экспромт» я ставила спектакль о матери Гоголя, то съездила в Васильевку, на его родину, и побывала на могиле его матери.

Вы его чувствуете как человека?

Да. Как он говорил: «Живите весело, отгоняйте от себя все неприятности, все пройдет, все будет хорошо. И если вам слишком весело за обеденным столом, знайте, что я, невидимый, затесался меж вами». В театре «Экспромт» я играю мать Гоголя—Марью Ивановну. Я не ухожу со сцены полтора часа. Тяжело, конечно. Все действие—это описание одного дня, в течение которого она ждала его в гости, а он не приехал. Тем временем в гости приходят все его герои, Солоха и даже черт. Он плохо себя чувствовал в тот день и через пять месяцев умер. Его мама любила и боготворила сына, считала его великим человеком, была уверена, что он изобрел паровую машину, построил железную дорогу…

У вас есть книги, которые сохранились с детства?

Вот моя любимая книга—сборник сказок «Гуси-лебеди». Помню, мы с мамой пошли в магазин на Проспекте Мира, чтобы ее купить. Я перечитываю эти сказки своим внукам. В театре «Экспромт» идут некоторые спектакли по этой книге. Причем идут, как мюзиклы. Мы с мужем, Валерием Миляевым, пишем сценарии.

Вы работает в театре «Современник» с самого начала. Как вы попали в этот театр?

Я пришла в «Современник» через год после открытия. И поэтому когда театру было 50 лет, мне, к сожалению, было 49. А вот в этом году, в сентябре, исполнилось 50 лет как я работаю в театре «Современник». Заглавных ролей я там тоже не играла, но я играла очень много интересных ролей. И, конечно, играла у Ефремова – он создатель, он гениальный режиссер, он деятель…

uzn_1470172047

Ефремов уже тогда наверное был главным режиссером. Как вы попали в этот театр?

Я пришла и увидела спектакль «Вечно живые», который делали молодые актеры из разных театров. С нашего курса там был Кваша, Волчек, Мизери. И меня так потряс этот спектакль. Я все время плакала, я поняла. Что я хочу работать только в таком театре. А я тогда работала в передвижном театре, которым руководила Наталья Сац. И я ушла оттуда и попросилась в театр к Ефремову. Честно вам скажу, что меня не сразу взяли, может быть от того, что я на периферии работала и во мне сомневались, но потом все-таки взяли. И потом через некоторое время я получила сначала маленькую роль, а потом вошла во все спектакли и ефремовские тоже.

У нас была замечательная драматургия, это же были гениальные 60-е годы – Володин, Розов, Рощин. Я играла во всех спектаклях. У Володина играла почти во всех. И «Старшая сестра», и «Назначение», и с «Любимыми не расставайтесь». Потом сыграла в «Вечно живых» Розова – Анна Михайловна это очень серьезная роль. Моим сыном в спектакле сначала был Кваша, потом он стал играть отца, а моим сыном был Олег Даль.

У вас была выигрышная роль – вы оставались матерью, а дети менялись—Песни на ваши стихи стали популярными. Как получилось, что вы начали писать песни?

Я хочу сказать, что с 24 лет я играла пятидесятилетних женщин. Это тяжело. Характер другой. Но мне Ефремов доверял и он много работал вообще над нашим мировоззрением и я его все время исповедую. И в этом спектакле особенно. Я играла у Галины Волчек во всех ее эпохальных спектаклях – играла в «На дне», играла в «Эшелоне», в «Спешите делать добро» – играла такую милиционершу, это моя единственная, абсолютно отрицательная роль.

Может быть я неправ, но мне кажется, что не бывает плохих женщин, у каждого человека, у женщины в первую очередь – есть трагическая внутренняя жизнь.

Конечно. Но мне бы хотелось сказать женщинам, может быть я беру на себя много, но сейчас так много молодых женщин, которые в первую очередь заботятся о том, чтобы было много денег. Это ужасно. Они и замуж выйти хотят за богатого. Я прямо с ужасом на это смотрю. Не будет от этого счастья.

А как вы вышли замуж?

По любви. У меня так бабушка с дедушкой жили, мама с папой.

А как вам муж предложение сделал?

Вы знаете, я где-то уже рассказывала, он очень стеснялся и он принес мне фиалки в портфеле. Стеснялся нести их по городу, а может быть думал, что они замерзнут. Он вынул фиалки и сделал предложение.

И вы сразу сказали «да»?

(Смеется.) Я некоторое время думала, но, в общем, мне было приятно.

3129e105b42f703828b668c6fdbe957c

В одном интервью читал, что у вас до сих пор постоянный страх перед мужем.

Это не совсем так. У меня муж – очень умный человек, с хорошим вкусом. Он требует от меня брутальности, чтобы никаких сантиментов, а я человек очень сентиментальный, сразу плачу. Мне Галина Борисовна Волчек в молодости говорила: «Мила, пионеры идут… Плачешь? Смотрите на нее, она уже плачет». Я плачу не от трагедии, а, наверное, от умиления. И мой муж требует, чтобы я не плакала в кадре. Он запрещает говорить мне «мое творчество», он считает, что это нескромно. И вообще, я все время думаю, как он на меня в это время посмотрит, что я сделала, что я сказала…

У вас такой домострой?

Нет, но я очень доверяю ему и он для меня проверка того, что я делаю, потому что я считаю, что он абсолютно прав.

У вас на полке особенно выделяются Гоголь и Чехов. Почему именно эти авторы?

Гоголь для меня очень важный писатель. Он – божественный писатель. Я только что перечила «Тараса Бульбу». Он несравненный писатель. У меня в жизни был такой год тяжелый, когда я училась на первом курсе у меня умер отец. Мать заболела так, что уже никогда не поправилась, в больнице все время лежала, бабушка умерла. Мой учитель Николай Иванович Дорохин – изумительный учитель. Он учитель мой, учитель Толи Кузнецова и Гали Волчек. И все мы были его любимыми учениками. И вот с ним тоже случился инфаркт и он умер, когда мы учились на третьем курсе. Мне казалось, что я уже одна на свете, совсем одна. И я брала читать Гоголя. И «Вечера на хуторе близ Диканьки» – это для меня как музыка Моцарта… Я читала и думала, что если так может человек писать, так воспринимать жизнь, то он может всё. Это божественный писатель. И это мне давало надежду и помогало жить. И до сих пор помогает. Я все время перечитываю Гоголя и о Гоголе. Конечно, перечитываю Вересаева, это моя настольная книга. Мало того, я когда для своего детского театра «Экспромт» ставила спектакль о матери Гоголя, я съездила в Васильевку на его родину, я дружу с работниками музея Гоголя, была на могиле матери Гоголя.

pic-afisha-mail

Вы его чувствуете как человека?

Да. Как он говорил: «Живите весело, отгоняйте от себя все неприятности, все пройдет, все будет хорошо. И если вам слишком весело за обеденным столом, знайте, что я невидимый затесался меж вами». Я играла в «Ревизоре». Сначала ставили «Театральный разъезд» в «Современнике» и я там играла. А потом сняли это действие и уже, к сожалению, спектакль шел без меня. А в своем театре «Экспромт» в спектакле я играю мать Гоголя Марью Ивановну. Я не ухожу со сцены полтора часа. Тяжело, конечно. Это день, когда она ждала его в гости, а он не приехал. А она готовилась, в гости приходят все его герои, Солоха приходит и даже черт. Он плохо себя чувствовал и через пять месяцев умер. Его мама так любила его и боготворила, она считала его великим человеком, считала, что он изобрел паровую машину, построил железную дорогу… А деньги, он писал, что это страшное зло… Мать его безумно любила и безумно в него верила и прощала ему всё.

Пятнадцать лет вы возглавляете театр «Экспромт».

Это неожиданный для меня проект, который оказался для меня удачным. Не всегда актерам удается стать художественным руководителем театра. Я хочу сказать, что это давняя история. Потому что после окончания Школы-студии МХАТ я попала к Наталье Ильиничне Сац. Она приехала после ссылки и ей дали детский театр. Она сделала разъездной театр по Советскому Союзу и я попала туда. Самое смешное, что она меня взяла на роль мальчика, заглазно взяла. Ей сказали, что я танцую и пою. И когда я пришла, она мне сказала: «Мила, какой рост?» Я сказала, что 1 м 67 см. Она мне говорит: «Да из тебя четырех мальчиков можно сделать». Она дала мне роль деревенского мальчика Кольки… Сац была большим поклонником детского театра, она проповедовала нужность этого театра. А театр он вообще нужен людям. Он ободряет, он помогает жить и конечно воспитывает. Я была очень расстроена, что во время перестройки детские спектакли перестали в театре идти.

222149-b

А в «Современнике» шли детские спектакли?

Да, сначала шел спектакль «Белоснежка и семь гномов», роскошный спектакль. Шел Андерсен… А после перестройки не было. Я была тогда депутатом районного совета. Вот сижу на заседании и думаю: в субботу и воскресенье этот зал пустой, почему сюда не прийти семьям, с детьми и не посмотреть какую-нибудь сказку. И я такое предложила. А это у меня была программа воспитания молодого поколения. И меня поддержали. Был такой Николай Николаевич Гончар. Потом Лужков поддержал. И театр возник. Разные у нас были перипетии, но театр держится и я вас очень приглашаю в наш театр, который я очень люблю.

Это театр, который рассчитан именно на детскую аудиторию?

Мы для самых маленьких ставим «Муху-Цокотуху» — это Чуковский, я сочинила песенки для всех персонажей: для паука, для мухи, для божьей коровки, которая это все рассказывает. У нас такие замечательные артисты, мои ученики в Славянском институте. Коля Новгородцев замечательно играет Паука, замечатального играет Володя Токарев. Идут репетиции. У меня молодая труппа, в основном до 25-30 лет. Мы играли русские народные сказки. Приходят родители, которые сказки знают, читают хором «Сказку о царе Салтане», читают наизусть басни. А дети не читают и не знают. Потому что родители сажают их перед телевизором и они часто смотрят только американские мультики. …Вот моя любимая книга «Гуси-лебеди» – книжка из моего детства. Мы с мамой пошли в магазин на проспекте Мира. Она была другого цвета, эта уже позже издана, но с теми же рисунками, она из детства моего мужа. Она осталась и я ее перечитываю своим внукам. В моем театре «Экспромт» идут некоторые спектакли по этой книге: «Крошечка-Хаврошечка», причем идут мюзиклы. Мы с мужем пишем сценарии. «Репка» у нас идет, сказка крошечная, всего полстранички, а у нас это часовой спектакль. И вот сейчас я записала на диск 10 сказок.

А какая у вас аудитория? Дошкольники? Школьники?

К сожалению, часто приводят совсем маленьких, годовалых приносят. Или вот спектакль «Сказы Бажова». Эту книжку мне подарила внучка Бажова. Это замечательный, красивый спектакль. У нас же музыкальный театр. Вот у нас «Оловянный солдатик» идет под музыку Грига, «Золушка» под музыку Шуберта. В «Сказах Бажова» я играю травницу, которая лечила Данилу-мастера. У меня такой грим… Я обожаю деревенских старых женщин. Я очень много времени летом проводила в деревне… У нас хозяйка Медной горы уводит Данилу-мастера под музыку Мусоргского.

cbec260822aea42afd6dc96adb7a9d53

Вы пишет стихи и песни, довольно популярные…

Я пишу и для детей песенки, потому что их сейчас мало. Для самых маленьких я сочиняю песенки. (Показывает детские книжки.) А вот эту обложку нарисовал мой сын, он главный художник нашего театра. Он нарисовал, когда ему было пять лет. А вот этого попугая он нарисовал в школе, когда их возили в зоопарк.

У вас в труппе есть не только взрослые актеры, но и дети.

У нас небольшая детская студия. Я хочу сказать, что у нас не только для школьников и младших классов ставят спектакли, но и для взрослых. Это очень нужно. Мы только что поставили спектакль «Давным-давно». Совершенно замечательный спектакль, там играют восемь моих учеников. А взрослые роли играют артисты «Современника». Вот Кутузова играет Тульчицкий. Он сорок пять лет работает в театре «Современник» и он первый мой ученик по Школе-студии МХАТ. И Шиловский мой ученик… Жанна Прохоренко – она потом ВГИК кончила, тоже моя ученица и я очень горжусь ими. Идет Чехов по школьной программе. Идет у нас спектакль по военным песням «Когда мы вернемся домой».

Я забыл вас просить: у вас же выходит книжка рассказов о войне?

В этом спектакле, а я там автор сценария, там у меня 14 монологов. А книжка называется «Я помню». В войну я была уже взрослой девочкой, когда началась война мне исполнилось восемь лет 22 июня 1941 года. Я помню хорошо этот день и как мы слушали радио… И рассказы взрослых людей о войне. Вот такой спектакль у нас есть. Я очень бываю рада, когда полон зал молодежи. Приходят такие с раскрашенными волосами, я боюсь как они будут воспринимать спектакль. А они хорошо воспринимают. Сначала может быть они постесняются себя нехорошо вести, потому что зал у нас маленький, а потом их захватывает спектакль. У нас идет Кальдерон «Дама-невидимка». Это вообще 17 век… И молодежь, и взрослые ходят. У нас в театре даже опера идет. Очень светлый спектакль режиссера Тимофеевой.

Это тот спектакль, где исполнительницы роли главной героини все время беременели?

Да, у нас уже трое родили. Надо сказать что все изумительно поют. А еще у нас при театре есть детская студия. Причем мы берем пятилетних. Вот в этой книжечке есть сказка «Гуси-лебеди» и у меня два года играют главные роли пятилетние дети. У нас театр музыкальный и вся детская студия поет. У нас четыре группы. Старшей группой руководит такая замечательная актриса Елена Костина, у нее сейчас 25 подростков от 13 до 20 лет. У нас есть спектакль по воспоминаниям моей учительницы «Москва, 41 год». Там у нас занято 22 человека. Мы так боялись, что они не поймут. Я их всех очень люблю. Мы только что получили грамоту. Был какой-то мост мира и они там выступали. Там были коллективы вокальные, музыкальные. А наши играли сказку Евтушенко о Ваньке-Встаньке.

602544f0a34c4dfb34f9cd1fd8d0c4c3

А как получилось, что вы начали писать стихи?

В 60-е годы все писали стихи, ходили с гитарами в горы. А у меня муж—физик, знаменитый бард. Свою первую песню я написала для спектакля «Пять вечеров». Меня поспросили, сказали, что ты у нас стихи пишешь в стенгазету, попробуй, напиши. Я написала стихи, а музыку написал Зиф. А потом уже не могла остановиться. Я счастливый человек. Мои песни пели такие замечательные мастера сцену как Гелена Великанова и я с ней дружила и она пела мою песню: «Может быть, может быть я не современная…» И когда я приезжаю встречаться с публикой, то весь зал ее знает. Или другая моя песня «Папа, когда ты будешь начальником, будь пожалуйста хороши…» Кристалинская пела мои песни, Анна Герман. Она пела одну песню, Ашкенази аккомпанировал, и она пела песню моего мужа.