Елена Малышева

«ДЕЛО, КОТОРОМУ СЛУЖИШЬ»

 

2004

 

 

Елена Малышева — главный телеврач России, ведущая программ «Здоровье» и «Жить здорово!». Она родилась в семье врачей. У Елены есть старшая сестра Марина и брат-двойняшка Алексей, которые, как и родители, стали врачами. Елена окончила институт с красным дипломом и в том же году поступила в аспирантуру Академии медицинских наук в Москве. В 1987 году защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. В своих передачах она не боится поднимать скользкие темы, вызывающие общественный резонанс. Она довольно часто становится образом для шуток и примером для пародий. Но ее последняя передача «Жить здорово!» на Первом канале выходит днем по будням уже с 2010 года, а впервые на телевидении она появилась в 1992 году на телеканале «Кузбасс! (Кемерово).

 

Елена Васильевна, вы родились в семье медиков, и по логике вещей выбор ваш был логичен. Но были ли другие альтернативы?

Дело в том, что я училась очень хорошо. И по большому счету мне было все равно, куда идти учиться. Но как многие девочки, которые хорошо учатся, я исходила из того, что я хорошо пишу сочинения – значит надо идти на факультет журналистики. И моя мама категорически была против, поскольку я школу закончила в Кемерово, а хотела я поступать в МГУ. Мама сказала – только не в институт. И поскольку у меня двоюродный брат, с которым мы вместе заканчивали школу, он хотел быть хирургом. Он знал, почему он хочет быть хирургом. Он прочитал книгу Юрия Германа «Дело, которому ты служишь» и он хотел в мединститут и больше никуда. Мне тоже было несложно пройти в мединститут, мне нужно было сдать один экзамен и я поступила в институт. Когда я хотела поступать на журналистику, то мама мне сказала: ты обязательно должна получить профессию, а потом хочешь лечить – будешь лечить, хочешь учить – будешь учить, хочешь писать – будешь писать. Но у тебя в руках будет реальная профессия.

Я могу сказать, что всю свою жизнь я благодарна маме и это для меня пример того, что родители отвечают за выбор профессии. Никаких глупостей: кем ты хочешь… Когда какие-то дарования, какие-то художественные способности, то родители должны поддержать детей. А вот если такие дети как я, а таких большинство, то папа с мамой должны четко определить судьбу ребенка.

Я расскажу историю, которая была у нас на съемках, когда я выпила витамины, не буду говорить какие, и у меня случился отек Квинке —  тяжелейшее состояние, которое может закончиться гибелью. И я поставила себе диагноз через полторы минуты от начала отека. А через двадцать минут я уже была в Боткинской больнице, мне кололи гормоны, а я звонила маме и говорила: «Мама, я никогда не забуду это и всю жизнь буду благодарить тебя за то, что я стала врачом».

Получается, что профессия журналиста заведомо худшая?

Я вообще не считаю, что это профессия. Вот Ильф и Петров, когда один другому предлагал писать «Золотого теленка» и тот сказал: как же мы с тобой будем писать, когда мы не писатели, а брат ему ответил, что каждый культурный человек должен уметь писать. Вот примерно я также отношусь к этой профессии. И, кстати сказать, среди успешных журналистов почти нет выпускников журфаков, это в основном представители других профессий, которым просто есть что сказать.

Вы считаете, что все должны уметь написать статью, написать очерк, поехать в какую-нибудь опасную точку, в Чечню, например.

В опасную точку не все могут поехать. Я, например, не могу. Но это совсем другие качества. Это личностные качества, это поступки человеческие.

Вот Маяковский, ваш любимый с детства поэт. Он у вас сформировал у вас такую гражданскую позицию?

Нет, вы знаете, я совершенно иначе относилась к Маяковскому. Дело в том, что у Маяковского совершенно потрясающая лирика. Потрясающая.

Ты посмотри, какая в мире тишь.

Ночь обложила небо звездной данью…

В такие вот часы встаешь и говоришь…

Векам, истории и мирозданью.

Или:

Послушайте, ведь если звезды зажигают,

Значит это кому-нибудь нужно.

Значит, кто-то хочет, чтобы они были,

Значит, кто-то называет эти плевочки жемчужиной…

Потрясающая лирика! Мне очень нравились и гражданские стихи Маяковского. Более того, я в Маяковского была влюблена. Он, кстати, был нездоровым человеком, он все время мыл руки, все время отчаянно влюблялся, у него было столько женщин. И я думала, что я не такая, как эти женщины.

А вы хотели быть такой?

Я не знаю, потому что во всех описаниях, кого любил Маяковский присутствовал он, и только Лиля Брик описана более или менее подробно. Такой я не могла быть. Там было слишком много сексуальности, слишком много вольности. А я воспитывалась в домостроевской семье с папой, который мне всерьез говорил: «Женская гордость и девичья честь и больше никаких понятий в жизни нет». Поэтому я никогда не смогла быть такой. А он – потрясающий, высокий красавец как Владимир Маяковский никогда бы не полюбил бы меня. И когда я встречалась с молодыми людьми, я закидывая голову читала им Маяковского, читала гражданские стихи:

Явившись в ЦКК грядущих светлых лет…

Я подниму как большевистский партбилет

Все сто томов моих партийных книжек!

Я им читала это, рыдая как женщина. Они думали, что у меня уж точно не все дома и сбегали от меня.

Вы читали стихи мужчинам, а принято, наверное, что мужчины, которые ухаживают, читают стихи любимой женщине?

Это наверное так и было в 19-м веке, когда жил Пушкин, когда стихи писали в альбомы, сейчас этого нет. У меня есть замечательный друг Игорь Макаров, который смотрит все мои программы и после каждой программы пишет стихи на тему, о которой говорила либо я, либо то, что он думает обо мне. Это невероятно талантливые стихи. В последней программе я снималась в кофте в горошек:

Горошек несомненно вам к лицу

Поверьте гражданину и отцу.

До совершенно потрясающих стихов, таких же коротких, я их вообще считаю шедеврами:

Люблю томительно и сладко.

Пусть я не молод, не богат,

Но знаю я, что ты  – загадка,

И знаешь ты, что я не – гад.

Стихи мне никогда не посвящали — как «станьте моею». Достаточно того, что я сама люблю стихи очень сильно. А такие веселые, забавные, как пишет Макаров, я читаю на собраниях и они о том, что мы обсуждаем в передачах: о гормонах, о мелатонии и т.д. Это очень смешно, забавно и талантливо.

Получается, что это как бы эпиграф к вашей программам, даже не эпиграф, а послесловие? Вы говорили о Германе, о его романе. Не знаю, как он повлиял на вашу судьбу, но повлиял на судьбу вашего брата, который прочитал эту книжку в юности и решил идти по стопам отца.

Дело в том, что этот роман дал очень многих великих хирургов. Он называется «Дело, которому ты служишь». По этой книжке поставлен замечательный фильм «Дорогой мой человек» с Алексеем Баталовым в главной роли и Варюху-горюху там играет Инна Макарова. И фильм чудесный, и книга совершенно потрясающая. Так вот эта книга на самом деле многих людей сделала хирургами. Не только моего брата, который выдающийся хирург, профессор, заслуженный врач России и т.д. Вот директор онкологического научного центра Михаил Иванович Давыдов, президент Академии медицинских наук после школы поступил на первый курс Консерватории. И на первом курсе он тоже прочитал эту книгу и он бросил все и поступил в 1-й мед. С третьего курса начал оперировать. Это величайший хирург современности, человек, который делает невероятные операции. Эта книга удивительная, она повлияла на судьбы. Я не знаю, есть ли сейчас такие книги.

А вы читали Крелина? Он написал замечательный роман о жизни медицинских учреждений, больниц изнутри. После таких романов я ощупывал себя и думал, что где-то у меня обязательно зашит медицинский инструмент или где-то опухоль не на нужном месте и т.д. Это такое прямое физиологическое воздействие на читателя оказывает.

Вы знаете, это только на слабонервных.

То есть вам все равно?

Ну, конечно. Если читаю о врачах, то вижу там совсем другое. Как правило, книжки о врачах, как правило, никакого отношения к реальной медицине не имеют. Это по-настоящему драматическая профессия. Могу вас успокоить и сказать, что ножницы и тампоны забываются крайне редко. Сейчас почти никогда. Это было возможно при суперкровавых операциях, а сейчас почти все операции бескровны. Я невероятно уважаю тех людей, которые работают в этой профессии. Особенно, если это русские врачи, потому что они живут в стране где и к ним отношение плохое и к людям отношение плохое. Но, давайте, не будем о грустном.

Елена Васильевна, конечно логично вас спросить о книгах по медицине. Наверное у нас в стране вы самый большой специалист в этой области. Я полагаю, что вы такие книги должны читать и наверное эти книги можно читать каким-то другим людям тоже.

Я могу сразу сказать и показать. Сейчас ежегодно переиздается с обновлениями книга которая называется «Доказательная медицина». Это детектив для врачей и потрясающе интересная книга для пациентов. Здесь ты можешь открыть и прочитать, например, что витамин Е, который широко рекламируется как препарат, предупреждающий сердечно-сосудистые болезни никакими подобными эффектами не обладает. Или что-нибудь в этом духе. Мы живем в 21 веке, когда появилась доказательная медицина. Для того чтобы использовать лекарство в телевизионной стране, надо доказать, что оно действует. И здесь все лекарства и все методы лечения разделены на пять групп. 1-я – эффективность доказана, 2-я – эффективность предполагается, 3-я – эффекты и побочные эффекты уравновешивают друг друга, значит выбор за врачом, 4-я – эффективность не доказана и 5-я – доказан вред. Представляете, это совершенно чумовое издание. Моей маме я читала по телефону как детектив – у меня мама детский врач очень хороший. Я обожаю это издание и всем врачам и не врачам – покупайте каждый год, потому что в 21-м веке стыдно лечиться, чем попало и как попало.

Могу сказать, что русские препараты в «Доказательную медицину» не входят. Эффективности никакой не доказано. Это тоже серьезный повод задуматься, где находимся мы. Иностранные лекарства гораздо лучше, особенно американские, потому что они очень хорошо изучены и изучаются все время. И мы должны подтягиваться к таким образцам науки.

Я думаю, что это книга для ежедневного чтения всей нашей страны. А вот у вас несколько старых книг.

Дело в том, что я живу в семье ученого, мой муж профессор, патофизиолог, зав.кафедрой, руководит большим отделом. Конечно, очень много раритетных медицинских книг. Дело в том, что в России всего два Нобелевских лауреата по медицине за всю историю нашей страны. Это Павлов и Мечников. Павлов получил эту премию за пищеварительные рефлексы, а Мечников за открытие основного явления в иммунитете – фагоцитоза. Это когда заноза попала к вам в руку и вы даже не подозреваете, что существуют специальные клетки фагоциты, которые пожрут эту занозу и следа не останется.

Многие книги вообще очень старые. Вот эти книжки достались моему мужу по наследству. Он стал заведовать лабораторией выдающегося нашего соотечественника профессора Меерсона, который ввел в кардиологию понятие гиперфункции и гипертрофии сердца. Сейчас это никого не удивляет, это расхожие слова, которые пишутся в ЭКГ. Он сейчас жив, живет в Америке. В его кабинет переехал мой муж и все эти абсолютно уникальные издания перешли к нам и мы их бережно храним.

Они актуальны до сих пор?

Дело в том, что в начале прошлого века были открыты все базовые явления в физиологии, иммунологии и т.д. и т.д. Это все выдающиеся вещи и когда ты все это читаешь, ты просто поражаешься сколько было известно тогда.

А как вы относитесь к клонированию?

Оно развивается и будет развиваться. Вы знаете, я вообще к научно-техническому прогрессу отношусь как к великому божьему дару, когда какая-то высшая сила приоткрывает нам явления природы. Сейчас говорят о клонировании и говорят всякие безвкусные вещи, что будут клонировать одинаковых людей. Это невозможно. Пример клонов в природе – это однояйцевые близнецы. Но сама же природа неоднократно ставила эксперименты – один ребенок воспитывается в стае волков, а другой в профессорской семье. И это абсолютно разные дети. Клонирование не может сказаться на личности, личность определяют обстоятельства, в которых она будет жить. Но внешнее сходство может быть.

Получается, что речь о клонировании человека — она осмысленна?

Это и может быть и будет. Когда говорили о зачатии в пробирке страхи были те же самые – как это в колбах будут выращивать детей? Это полный бред неграмотных людей. Никто их не выращивает – ни при клонировании, ни при экстракорпоральном оплодотворении, их должна выносить мама в своей матке, в своем организме. Достоевский сказал, что красота спасет мир. А я уверена, что мир спасет научно-технический прогресс и Интернет, и безумное развитие биотехнологий. Это не даст нам погибнуть, в собственной убогости закопавшись.

Я хотел вас о книжке спросить, которую вы читали в детстве. Это, конечно, «Доктор Айболит» Чуковского. Как вы считаете, эта книга способна привить любовь к медицине, помочь детям стать врачами или нет?

Эта книга о доброте главным образом, а не о врачах. «Приходи к нему лечится и корова, и волчица…» Это книга о добром отношении друг к другу, а медицины там никакой нет – «И всё ставит и ставит им градусники…» Нет, медицина это ремесло, технологии.

Но с другой стороны маленький ребенок понимает медицину по-другому. Медицина – это врач, который спешит на помощь, это врач, который в трудной ситуации готов помочь любому, потому что это его долг.

Ну уж во всяком случае Корней Чуковский хорошо относился к врачам, а в «Докторе Айболите» однозначно, потому что это главный положительный герой. Но я уже взрослый человек, я не могу смотреть на свою профессию таким взглядом. Я вообще Корнея Чуковского обожаю и обожаю сказку «Тараканище». Говорили, что ее долго не выпускали, считали это таким памфлетом на Сталина, когда этот рыжий тараканище сидит и усами шевелит. Там есть потрясающая вещь о русском народе, когда эта букашечка-какашечка говорит: «Эй, слоны и носороги, выходите из берлоги…» и дальше говорит: «Приводите ко мне ваших детушек, я сегодня за обедом их слопаю». И слоны-носороги убиваются, с малышами навеки прощаются… Но это что-то потрясающее. А дальше прилетел воробышек, раз, и клюнул. Вот и нету великана.

Поскольку мы с вами сейчас коснулись медицины, я знаю, что вы болеете за то, чтобы у нас создавались медицинские центры. В чем главная проблема здравоохранения?

Отвечу одним словом – в нищете. Это главная проблема русской медицины – нищета. Страшная, не поддающаяся описанию нищета.

В советское время она тоже была?

В советское время она была, но был железный занавес и мы не знали, что есть нищета. А когда упал железный занавес, мы  узнали, что у нас при лейкозе погибает 95 % детей, это совершенно смертельный диагноз, а там 8 % остаются живы. Это не происки капитализма, это достижения как науки. А теперь и у нас выживают 85 %. Я думаю, что это наше сознание – у нас человеческая жизнь сильно мало стоит. Все кричат почему дорогие лекарства и никто не кричит почему нищенские зарплаты. Лекарства не могут быть дешевыми. За хорошими лекарствами стоит огромная десятилетняя наука. Серьезные клинические исследования – это деньги. Они оттого и дороги, что это супер-достижения.

А как вы считаете, телезрители, которые смотрят вашу популярную программу, что они могут из нее практически почерпнуть?

Вы знаете, мы вообще не рассказываем о плохом в нашей программе, мы рассказываем только о хороших врачах, прекрасных достижениях и это моя жизненная позиция. К моему великому сожалению, я не могу изменить отношение к медицине в нашей стране. Я не знаю, как его изменить. Вроде бы столько хорошего планировалось, а сейчас просто какой-то кризис. Страшно. О чем я думаю, когда я делаю программу. Я думаю о том, что если в семье болен ребенок… Вот сейчас врачам запрещают говорить мамам и папам, что вот вам поможет это лекарство, потому что если его не в списке, нет в больнице, то родители пойдут его покупать за свои деньги, значит, они могут пожаловаться, это опять ударит по медикам, это бесконечный круг, когда в нищете вращаются все.

Но мы можем сказать, что действительно лечит, что помогает, что есть врач, который спасет. Мы получаем около 3 тыс. телефонных звонков в месяц, мы получаем порядка 1,5 тысяч писем в месяц и мы отвечаем на тысячу вопросов в Интернете в месяц. Нас спрашивают – кто и где может помочь…

Елена Васильевна, а вот если посмотреть на творчество писателей с точки зрения профессионала, медика, врача? Например, Гоголь.

Вы знаете, что Гоголь был болен маниакально-депрессивным психозом или шизофренией, и доконало его то, что он обращался не к психиатру, а к своему духовнику, к священнику, который его призывал к чему-то. А люди, больные психическими заболеваниями нуждаются в профессиональной помощи. Это беда России, что люди не идут к психиатрам. А психиатры – это прекрасные доктора. Как писатель Гоголь один из величайших писателей. Когда я училась в школе и мы проходили «Тараса Бульбу» я вообще не могла понять о чем этот роман. Я писала сочинения на пять, но я всегда читала методическую литературу для учителей и была знакома с конъюнктурой этого момента. Но когда мой сын учился в шестом классе я ему читала «Тараса Бульбу» вслух, потому что ему нужно было писать сочинение и я сомневалась, прочтет ли он его без меня. И я уже взрослым человеком была поражена насколько потрясающий язык у Гоголя, какая это тяжелейшая драма в семье Тараса Бульбы. Я читала сыну сцену, когда казнят старшего сына и он находясь на плахе знает, что где-то в толпе его отец и хочет, чтобы отец увидел с каким достоинством он принимает смерть и этот Остап говорит: «Видишь ли ты меня, батька, слышишь ли ты меня?» Я плакала просто навзрыд, я не могла читать и когда я дочитала рыдая эту сцену и подняла глаза, надеясь, что в глазах моего сына отклик хоть какой-нибудь, он в этот момент спал безмятежно, то есть его не тронуло абсолютно ничего. На самом деле это интересно. Я в детстве вообще не понимала, о чем «Тарас Бульба», а когда становишься старше, то на все смотришь другими глазами.

Достоевский… Достоевский страдал тяжелейшей формой эпилепсии. Я читала дневники его жены. Там просто бесконечное описание, как он бился в больших припадках.

Но он был великим писателем.

Он и Толстой – это два русских писателя, которых знают за границей. Достоевский вообще культовый писатель.

А Толстой тоже был болен?

Нет, Толстой был здоров, у него в старости появились осложнения – он слишком долго прожил, а так он был физически здоров.

А есть еще четвертый писатель – ваш коллега – врач Чехов.

У Чехова был туберкулез.

А туберкулез не сказывается на произведениях?

Нет, туберкулез не сказывается. Сказываются на произведениях болезни души и мозга, болезни психические. Яркость потрясающая образов, может быть это отложило отпечаток. У эпилептиков очень тяжелый характер, во-первых, они постоянно впадают в аффекты, то есть они могут взять топор и зарубить и вторая черта – они резонеры, они бесконечно увязают в деталях, кстати, это тоже есть в произведениях Достоевского. Тот пласт проблем, который он поднял – и проблема преступления, и проблема наказания, кто виноват – это сыграло невероятную роль в жизни человечества. Достоевский великий писатель, но тяжело больной человек. Тут ничего не поделаешь.

Вы читаете книги современных авторов тоже. Вот я взял у вас с рабочего стола книжку Евгения Гришковца. Вы знаете это автора и наверное любите, раз его читаете?

Дело в том, что с Евгением Гришковцом мы земляки – мы оба кемеровчане. Я родилась в Кемерово, он родился в Кемерово… Познакомились мы гораздо позднее. Я была на его спектакле «Дредноуты» и вообще все, кто не видел этот спектакль, должны его посмотреть. Особенно женщины и особенно мамы мальчиков. Спектакль называется «Дредноуты или спектакль не для женщин». Это совершенно пронзительный рассказ о мужчинах, о мужской психологии. Просто пронзительный! Женщины должны понимать, что у каждого мужчины, кем бы он ни работал, есть какое-то предназначение, с которым женщина должна смириться. Если у тебя есть муж, ты должна все-таки служить ему, потому что тебе, как женщине, дано гораздо меньше чем любому мужчине. А если у тебя есть сыновья, то ты должна понимать, что им предстоит очень сложная жизнь, потому что у каждого из них есть какая-то великая идея, и им придется выполнить свое предназначение. Спектакль потрясающий. С тех пор я посмотрела все спектакли Гришковца. Мне кажется, что Женя Гришковец это такой инопланетянин для нашей страны, который видит жизнь в каком-то другом ракурсе. Я очень его люблю, люблю его жену. И когда он читал у нас дома напротив вот этого камина один из своих романов о любви, это была явно не любовь к жене, меня это просто убило, я ей сказала: «Как ты можешь слушать роман этого писателя?» она сказала: «Почему? По-моему, это прекрасный роман». Вот женщина, которая понимает, что есть какое-то особое предназначение, куда не надо лезть со своими бытовыми проблемами.

И последний вопрос. Как так получилось, что в вашей телепрограмме родился собственный писатель?

Просто Таня Устинова работала у нас редактором. Только что мы отмечали 10 лет нашей программы. Я ей позвонила и поздравила ее лично, потому что самую первую программу мы выпускали с ней. Тогда у нас не было сотрудников, была я, режиссер и Таня Устинова. И вот мы ходили втроем. Вторую программу вообще хотели снять с эфира, она получилась плохая. Это было в октябре 1997 года. Но когда Таня написала первую книгу, я ее прочла взахлеб. Я села и прочла ее от начала до конца. Я считаю, что ей может быть как никому, удается писать о любви в женском понимании этого слова. Я рада, что у нее так неожиданно сложилась судьба. Признаюсь, я никогда не думала, что она будет писателем. Но, правда, я никогда и сама на телевидении работать не собиралась.

Но, как же, вы работали на телевидении лет 15, начиная с Кемерово.

В Кемерово я работала всего полгода. Потом приехал мой муж и сказал мне: ты никогда себе не простишь, если не уедешь в Москву. И я уехала в Москву. Я училась в аспирантуре, потом из-за болезни сына я вернулась в Кемерово, потому что родители – врачи и все проще, а потом я снова вернулась в Москву.

Потом я работала у Саши Акопова в «Деловой России» и я считаю его человеком, который во многом определил мою судьбу. Я хотела делать ток-шоу о семье, о семейной жизни, мне близка эта тема. Но Акопов специально уговорил меня, причем не в кабинете, он вызвал меня на улицу и гуляю по улице он мне сказал: ты должна сделать в своей жизни только одно дело – поднять знамя Белянчиковой и вести программу «Здоровье». А это была как жизнь на Марсе. Я думаю, что кто-то должен сказать тебе верные слова, которые ты потом будешь помнить всю жизнь. Но потом так сложилось, что Первый канал восстанавливал медицинскую программу и было шесть пилотом и был один пилот сделанный Таней Друбич, которая врач, кандидат наук, потрясающая актриса и у меня не было никаких шансов. И вот сейчас было десятилетие нашей программы я сказала Константину Львовичу Эрнсту, что я не знаю, почему десять лет тому назад вы решили… А он утверждал меня, он был генеральным продюсером Первого канала. Я не знаю, почему мне так повезло. Для меня это стопроцентное везенье. А он так многозначительно улыбнулся… Я не знаю, я считаю, что мне повезло неимоверно и я этим чувством и живу.