Павел Любимцев

«Путешествие натуралиста»

 

2005

 

Когда-то на телевидении была только одна передача, с помощью которой граждане бывшего СССР могли совершать экзотические путешествия. Называлась она «Клуб кинопутешествий». С тех пор таких программ выходило множество, но, пожалуй, самой запоминающейся из них, оказалась «Путешествие натуралиста». Вел ее актер Павел Любимцев. Сегодня этот популярный телеведущий у меня в гостях со своей первой книгой, которая называется «Экзотические страны».

 

Как возникла идея написать эту книгу?

Передача «Путешествие натуралиста» просуществовала на телевидении пять лет, и к концу второго года у меня начали появляться мысли о том, чтобы ее как-то записать. Писать мне приходилось много — готовить себе конспекты, придумывать закадровые тексты, сценарии передачи… И в это же самое время по странному стечению обстоятельств в телекомпанию  «Живые новости» пришло письмо. Редактор Мария Андреева, совершенно мне незнакомая до того, спрашивала — не хочу ли я написать на основе этой программы  книгу. Я решил, что это знак судьбы. Дело в том, что за пять лет существования  передачи мы объездили сорок стран. Причем  несколько стран мы объездили по нескольку раз, и возникла проблема выбора, о чем именно писать?

lyubimtsev1

Я хотел как раз об этом спросить, ведь в книгу вошло далеко не все?

Совсем не все. Мы выбрали самые экзотические страны. Так как продюсеры в телекомпании «Живые новости» и редактор считают, что экзотические страны – это самое занимательное, выбрали их. Хотя, честно говоря, я полагаю, что можно и о Костроме рассказать интереснее, чем о Париже. Весь вопрос в том, как рассказывать. Но я не стал спорить.

А какие страны экзотические с вашей точки зрения?

Ну не туристические, скажем так. Самая экзотическая страна, на мой взгляд, это — Новая Гвинея.  Во-первых, это очень далеко, 24 часа  лету, во-вторых, эта страна не туристическая. По последним сведениям, Порт- Морсби – столица Новой Гвинеи, самая не туристическая столица в мире.

Там меньше всего народу?

Ну да. Там есть, конечно, туристы, но мало. В книгу вошли рассказы о путешествиях  в Индонезию, это тоже достаточно далеко. Об островах Боли, Ява. Эта первая часть, вторая часть ЮАР, а последняя часть — вот Новая Гвинея. Была еще написана четвертая часть – Южная Америка — Боливия и Перу, она не влезла в эту книжку, просто не поместилась.

Это означает, что у книги будет продолжение?

Я оказался в положении Шахеризады, которая не успевает рассказать за одну ночь сказку, и должна на следующую ночь эту сказку досказывать. Я уже написал вторую книгу.

Если вы объездили сорок стран, а сюда вошел рассказ только о четырех из них, то получается еще, по меньшей мере, 8-10 книг…

Эта арифметика здесь не работает, потому что я все же не профессиональный писатель, мне важно не надоесть читателю, да и самому себе. Я старался в книге сохранить максимальную  разговорность изложения материала, так же как и в передаче, чтобы это было всем понятно, доступно. Детям, взрослым, маленьким, пожилым, каким угодно. Людям самой разной степени образованности и начитанности, чтобы это было достаточно просто.

Вы переписывали для книги тексты своих программ?

Конечно, переписывал. Дело в том, что текст в телепередаче не может быть большим, каждый рассказ должен идти ну 2 минуты. 3 минуты – если  уж очень интересно. А в книге это можно подробнее, спокойнее обо всем рассказать. Все это я писал заново, ручкой, не компьютером. Я пишу исключительно только ручкой.

В этой книге большое количество снимков, кто их делал?

Книга получилась нарядной и, кстати, не слишком дорогой. Я  боялся, что, если книга будет издана красиво,  она окажется не очень доступной. Снимки в ней нашего оператора. Он много фотографировал в поездках, это его такая, ну… соавторская работа в книге.

Ваша телевизионная  программа меняла со временем свою структуру, если сначала в ней шла речь больше о зоопарках и животных, то со временем вы в  ней стали рассказывать и о городах, и о людях, в эту книгу, наверное, вошло много  дополнительных деталей?

Да, достаточно много. Книга вообще не столько о животных, а именно о путешествиях. Мы довольно рано поняли, что надо рассказывать не только о животных. «Путешествие натуралиста» очень емкое понятие, руки у нас были свободные. Мы имели право рассказывать о культурных  достопримечательностях, об истории этих стран и т. д. И я пользовался этой возможностью. Забегаю вперед, хочу сказать, что в книге «Загадки Латинской Америки», которая уже написана и выйдет летом, много очень интересного, касающегося именно истории и культуры. Я говорю «интересное» не потому что я себя хвалю, а потому что это такие места — Боливия, Перу, древние города инков, древние цивилизации, загадочные линии перуанской пустыни Наска, я над ними летал, я их видел  собственными глазами. Это линии, которые проведены по земле и которые иначе, как с высоты, никак не увидишь. Для кого они были нарисованы?

9386_i_source

Вы счастливчик, наверняка большинство телезрителей вам завидовало, вы сами себе не завидовали?

Нет, сам себе я не завидовал.

Уже нет?  После сорока стран?

Да, и после сорока стран… у меня есть такой невольный грех. Есть люди, которые страстно мечтают видеть мир, мечтают путешествовать, и хотя я к таким людям не принадлежу, именно мне это досталось. Я всегда испытывал по этому поводу угрызения совести перед теми, кто хочет путешествовать, но не имеет такой возможности. Я стараюсь этот грех как-то искупить, поделиться своими впечатлениями и передача, пока она была, а сейчас  книга — одна, и вторая, это как раз форма такого «искупления».

Скажите, были какие-то смертельные опасности?

Был довольно забавный случай – встреча с большим крокодилом. Происходило это в питомнике в Южной Африке. Тогда мы опасности в полней мере не осознавали. Нам в питомнике сказали, что  сегодня собираются крокодилицу переводить из одной вольеры в другую, она, мол, очень спокойная девочка, а переводить ее будут потому, что ее бой- фрэнд для нее слишком большой, поэтому у них брак как-то… не получился. Ну, мы пошли туда, она действительно была спокойной девочкой, всего двухметровой, не такой уж большой. Ее как-то довольно бойко запутали в сетку, сопротивляться она начала позже, то есть дала себя запеленать, но тут появился этот самый бой-фрэнд, который захотел подругу отбить.

От вас?

Вот это, мама моя дорогая! Чудовище было  четырехметровой длины, то есть представить себе двухэтажный дом. Причем он был таким быстрым… Он совершенно не полз, он выскочил из воды на ногах, быстро так побежал, огромная такая пасть, и надо сказать, что работники этой станции не растерялись и довольно легко эту атаку отбили, тачкой они его как-то отпихнули и он, в конце концов, решил не связываться. Момент был довольно сильный. Я тогда даже испугаться не успел. Испуг пришел потом.

Вы актер, вам не трудно было работать на телевидении?

Как актеру, не трудно, потому что я не пугаюсь видеокамеры, не чувствую себя

скованно. Это же профессия. Я ведь артист-чтец, я не только драматически-театральный актер, я – чтец. А чтец это как раз рассказчик, это впрямую как раз моя специальность, умение общаться с аудиторией. Только аудитория  тут не человек, а камера.

Вы окончили Щукинское училище и до сих пор работаете чтецом-декламатором?

Я продолжаю работать чтецом в Московской филармонии, профессию эту не бросаю, потому что это моя профессия. Меня спрашивают, зачем ты продолжаешь этим заниматься? Как зачем?  Это как раз и есть мое дело, я не могу его бросить.

Вы его любите?

Конечно. Я его люблю, я дорожу своей квалификацией и считаю, что человек должен обязательно профессию свою беречь. Помимо этого я преподаю в моем родном Щукинском училище, работаю на телевидении, вот стал и книжки еще писать.

Как произошло, что вы увлеклись художественным чтением, ведь это,  согласитесь, достаточно специфическая область актерского мастерства?

Эта область действительно достаточно специфическая и надо сказать, что не всякому дано стать чтецом. Не каждый хороший театральный актер умеет выступать на литературной эстраде, потому что эта другая профессия. Тут есть особая предрасположенность, вероятно, она у меня была, и мне чрезвычайно повезло, что моим учителем был выдающийся чтец, народный артист России, профессор – Яков Михайлович Смоленский. Я ему очень многим обязан, он меня многому научил, и был моим режиссером в филармонии, и другом моим, конечно, тоже был.

Я слышал, что вы еще со школьных лет начали заниматься художественным чтением?

Мне это было  всегда интересно. Первую премию на конкурсе чтецов я получил, наверное, в классе 3-ем. Это был школьный конкурс чтецов, и я  получил в награду за первое место — книгу.

3278

Кого вы читали?

Я читал какую-то совсем плохую литературу, но конкурс был посвящен юбилею Победы, и читал я что-то про войну. К сожалению, это было не очень важное произведение. Я его совсем не помню, но читал, видимо, искренне и взволновано. В награду мне тогда дали книжку Натальи Петровны Кончаловской «Наша древняя столица». Книга эта до сих пор хранится у меня дома.

В вашей программе, наверняка, классика – Пушкин, Гоголь, Булгаков, а современные авторы есть?

Современных авторов меньше, но, смотря кого понимать под современными…

К современным авторам можно отнести писавших в конце XX века.

Таких авторов я, конечно, читал. Например, рассказы, Вампилова, читал Леонида Зорина, Жванецкого. Была такая у меня  лирико-юмористическая программа, которая называлась «Случаи из жизни».  Если говорить о поэзии, читал  Давида Самойлова. Очень хочу сделать программу, связанную с Заболоцким.

Мне кажется, последние стихи Заболоцкого открыли нам нового поэта. А как вы отбираете авторов для чтения?

У чтецов есть понятие «активный вкус». Я выбираю то, что мне нравится, что я люблю, что меня волнует. Я совершенно не настаиваю на том, что я люблю самые лучшие произведения. Но чтец, как говорил, выдающийся мастер художественного слова  Дмитрий. Журавлев, чтец берет своего слушателя за руку и ведет его по произведению, показывая,  как оно прекрасно и красиво. Это возникает только тогда, когда есть настоящая любовь. Есть и такое понятие, как «свой автор», «не свой автор», причем понятие амплуа у чтецов шире, чем у драматических актеров, но оно есть. Активный вкус для меня главный критерий.

Судя по вашему репертуару, вы  предпочитаете все же классику, проверенную временем, да? То есть модернизм – это явно не ваша стезя?

Что касается современной литературы я ее, к сожалению, или не к сожалению, я ее довольно плохо знаю. Просто потому что я в последнее время сильно занят, и поэтому читаю только то, что люблю.

8l

А как вы относитесь к аудиокнигам? Сейчас на Западе популярен этот вид, так скажем, носителей литературы. Многие художественные произведения, романы, в том числе и современные, записываются на диски, которые слушают на кухне или в машине.

Я к этому отношусь, в общем, хорошо, но считаю, что читать литературу на дисках должны профессионалы-чтецы. Не просто грамотные люди…

Которых почти нет…

…Да в том-то и дело. Я  вот записал большую серию, значит, чтецких работ, которая называется примерно так: Павел Любимцев для ленивых, то есть  для тех, кто не хочет читать. Они вместо этого слушают. Мы сделали много компакт-дисков. Они еще не вышли, но выйдут в таких популярных жанрах — юмор, детективы, фантастика, страшные рассказы и т. д.   

Я знаю, что вы читаете в школе, зачем вы это делаете? Что вас привлекает?

Но, во-первых, иной раз чтец читает так, как обыкновенный человек не воспримет, читая сам. И здесь я чувствую себя каким-то Мафусаилом, таким реликтовым ящером, дожившим до наших  дней, потому что я вспоминаю, как Игорь Владимирович Ильинский читал историю Карла Ивановича из повести Льва Толстого «Отрочество». Это записано на телевидении, это вышло на пластинках, есть такая его запись, но она забыта. Ильинский, я думаю, не забыт, а вот запись забыта. Он читает так, как обыкновенный человек прочитать не сможет, потому что это гениальный артист исполняет. Или как Смоленский читал  «Маленького принца». Когда он читал этот текст в зале Чайковского, была конная милиция, попасть было невозможно, но это было конец пятидесятых годов. Понимаете, это было давно. Или как Журавлев читал Чехова, или как Юрский читал Шукшина. Тут много всякого, понимаете. Поэтому, конечно, хороший профессионал может очень многое о произведении сказать. Что касается детей, то я читаю им, конечно, из просветительских соображений. Дети — самая искренняя аудитория. Если детям неинтересно, их ничто не заставить высидеть целый урок, слушая некоего дяденьку, который стоит перед ними на эстраде и просто рассказывает.

6l

А классика им  вообще интересна, на ваш взгляд? Тот же Пушкин, он же немного архаичен бывает в своих  текстах?

Я не думаю. Он очень мало архаичен. Когда читаю маленьким детям фрагменты из «Руслана и Людмилы»:

«Вдали от милого, в неволе,
Зачем мне жить на свете боле?
О ты, чья гибельная страсть
Меня терзает и лелеет,
Мне не страшна злодея власть:
Людмила умереть умеет!
Не нужно мне твоих шатров,
Ни скучных песен, ни пиров —
Не стану есть, не буду слушать,
Умру среди твоих садов!»
Подумала — и стала кушать

Дети всегда  смеются, они  юмор этот слышат сразу, сходу.  Или когда средним классам я читаю «Гробовщика». Вывеска над гробовой лавкой, как в повести Пушкина – «Здесь продаются  и обиваются гробы  простые, крашеные, так же отдаются напрокат и починяются старые». Комедийная реакция всегда есть, дети сразу слышат, что невозможно гроб напрокат, как можно гроб напрокат? Дети хохочут, это значит, что они воспринимают все  абсолютно живо. Так что дети – это аудитория такая —  лакмусовая бумажка, это  проверка – выдерживаю ли я это испытание  или не выдерживаю? Выдерживаю, потому что если бы концерты в основном проходили бы плохо, я бы давно уже  бросил это занятие.

К вам в Щукинское  училище поступают студенты. Многие ли из них хотят стать чтецами?

Я преподаю в Шукинском училище  не художественное чтение

Актерское?

Да, я преподаю актерское мастерство. Я сейчас веду курс, у меня, значит, 31 душа. Что касается художественного чтения. Предмет этот в училище есть, но когда Яков Михайлович Смоленский, о котором я сегодня уже говорил,  возглавлял кафедру художественного чтения, сейчас ее возглавляет Василий Семенович Лановой. Значит, работы, которые делают на кафедре (2 раза) художественного чтения, они бывают замечательные, прекрасные.

dsc_4203-kopirovat

Может быть, это не востребованная профессия?

Она мало востребована. Чтец должен обладать усидчивостью, тексты надо выучить, а длится короткая программа 45- 50 минут, а программа полная — вдвое больше. Далеко не всякому дано сразу получить это удовольствие и осознать его, поэтому молодые как-то в жанр не приходят. Я занялся чтением в начале 80-х годов, еще была старая культура и те артисты, которые сохранили традиции художественного чтения.

То есть можно ожидать, что ваша книжка будет звучать со сцены, а не только с телеэкранов?

Я постараюсь этого не делать. Мне иногда говорят, приходите, встречу проведем, вы будете рассказывать про путешествия. Я говорю: зачем? Давайте, я концерт прочитаю. А книжку мою лучше самим прочесть.

16 апреля 2005 года