Год выпуска
1994
Автор
Нина Садур
Формат издания
145х200 мм
Количество страниц
288
ISBN
5-87532-026-5
Тираж
5 000

Одна из самых известных русских драматургов, чьи пьесы с успехом идут и в других странах. Данное издание — первая книга ее прозы, включившая романы «Алмазная долина», «Чудесные знаки спасения», повести «Юг», «Ветер окраин», циклы рассказов «Проникшие», «Бессмертники». За роман «Алмазная долина» писательница выдвигалась на российскую Букеровскую премию. Тексты Нины Садур переводились на многие европейские языки. Оформление Андрея Рыбакова.

О КНИГЕ:

  • А. Вознесенский, «Нина Садур дождалась книги прозы», «Книжное обозрение», 07.03.95;
  • Ю. Ничипаренко, «О чем ведьмы плачут?», «Общая газета», 19-25.01.95;
  • Е. Тихомирова, «Проникшая», журнал «Знамя», 1995;
  • А. Соколянский, «…И в чудных пропостях земли», журнал «Новый мир», 1995;
  • К. Кедров, «Ведьмины слезки Нины Садур», «Известия», 2.12.94;
  • Н. Климантович, «Глагол» сожжет еще немало сердец», «Коммерсантъ», 03.12.94.

Рецензии:

Книга содержит два романа и две повести (впрочем «романы» писательницы не отличаются от ее же «повестей», все это один жанр), а также два цикла коротких рассказов. Единственное, что позволяет соотнести прозу САдур с другими публикациями издательства «Глагол», — это очень явное влияние на нее Харитонова, прежде всего стиллистическое, интонационное: подчас целые абзацы построены по харитоновским образцам. Это, конечно, необвинение в подражательстве: Садур сама не устает повторять, что Харитонов был ее литературным учителем. Причем ее проза не в меньшей степени напоминает то Платонова, то Олешу, а порой заставляет вспомнить Людмилу Петрушевскую. Однако Садур остается вполне своеобразной и ни на кого не похожей… Проза Садур начисто лишена «болтливости», манерности, попыток приукраситься и пожеманиться. Это вообще не «женская проза» в расхожем смысле. Женская интонация здесь — лишь выбранная роль, выверенный прием, литературная поза. Автор всегда владеет ситуацией, остается строгим и придирчивым режиссером, вполне контролирующим свои переживания. Ее повествование строится на единстве интонации, пронизано одним томительным звуком, окутано истомным маревом; автор заставляет читателя напряженно ждать развязки, но тот, конечно, ничего не дождется. Собственно в умении создавать атмосферу тревоги, впечатление вселенской неустойчивости и передавать ощущение «неуюта бытия в мрре», говоря словами Хайдеггера, — во всем этом и заключается великолепное мастерство Садур.
Николай Климантович

На что похожа эта проза? Может быть, на Андрея Платонова или на Евгения Харитонова, бывшего больше чем другом писательницы, об этом судить читателю. Больше всего это похоже на саму Нину Садур. Мир повседневной реальности сплетается у нее с личной мистикой и фантасмагорией отдельного человека. Причудливые обломки мифов советской пропаганды и какая-то своя личная религия советской коммуналки… Романы, их в книге два, не поддаются пересказу. Они больше похожи на симфонии Шостаковича. Только сотканы не из нот, а из слов: «Шли годы. Стояло лето. Шли годы. Стояло лето. Годы шли, шли, шли». Похоже, что опыты Андрея Белого, сотворившего первые словесные симфонии в начале ХХ века,весьма притягательны для прозаиков в конце того же столетия.
Константин Кедров