Григорий Остер

«СЕЙЧАС У МЕНЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЖЕНА»

 

2005

 

Он первым начал измерять длину физических тел в попугаях. А еще он открыл, что советы могут быть не только полезными, но и вредными — специально. Григории Остёр — детский писатель, на чьих книгах выросло целое поколение россиян, а снятые по его сценариям мультфильмы – стали почти классикой. В гостях у нас писатель был весной, поэтому разговор начался с темы, может быть, несколько для детского писателя неожиданной…

 

Григорий, за что вы любите женщин?

Разве это можно выразить словами?! Женщин любят не за что, а вопреки. Кроме того, женщины — это женщины. Их нельзя не любить.

Сразу всех?

Конечно! Я люблю всех женщин. Естественно, каких-то — больше, каких-то — меньше. Больше всего я люблю свою жену. Последнюю.

Сколько у вас их было?

Четыре. Сейчас у меня четвертая жена. Четверо детей у меня от моей последней жены, и еще один — от предыдущей. Но он тем не менее большую часть времени находится у меня.

А кто кого бросал — вы жен или они вас? Или вы просто расходились, как в море корабли?

Вообще-то, у меня со всеми моими женами до сих пор прекрасные отношения. С кем-то я встречаюсь реже, с кем-то — чаще, но мы не ссоримся. Так уж сложилась жизнь. У меня в жизни вообще не было конфликтных ситуаций. Я совершенно бесконфликтный. Например, когда я придумал свой первый мультфильм про Слоненка, Мартышку, Удава и Попугая, мне говорили: это нельзя снимать, потому что нет никакого конфликта. Никто ни за кем не гонится, никто никого не хочет схватить… Я отвечал: ничего подобного! Просто конфликт находится внутри ситуации. Потом я стал делать «Тридцать восемь попугаев» — и эти четыре персонажа стали как бы составными частями человеческого характера. В каждом ребенке есть что-то от этих четырех персонажей. Какой-то ребенок — больше Слоненок, какой-то — больше Попугай, какой-то -больше Удав, какой-то — больше Мартышка. Но в гармонически развитом ребенке есть всего этого понемножку. Так вот, конфликт между Слоненком и Мартышкой, между Удавом и Попугаем — это конфликт, происходящий внутри каждого человека. Это конфликт другого рода — не вредный, а полезный. Он помогает жить. Ведь конфликты, как правило, хоть и помогают смотреть пьесу, кинофильм, но жить мешают.

Получается, что у вас с женой совсем не бывает конфликтов?
Конечно! Какие могут быть конфликты, если в последнее время я ее практически не вижу. Она 17 лет растила детей — и у нее даже не было трудовой книжки. Поэтому пошла работать редактором в сатирический журнал. Журнал получился просто замечательный!

Ваша жена 17 лет растила детей, а вы все писали и писали… Не получилось ли так, что она со своим опытом общения с детьми придумала вам все ваши «вредные советы» — вам оставалось только записать их за ней?

Кто-то из великих сказал: «Я беру свое там, где я его нахожу». Как-то я гулял со своей тогда еще маленькой дочкой Лялей в зоопарке. Там все время говорили: «Граждане! Не суйте руки в клетки! Граждане! Не подходите слишком близко к клеткам хищников — они вас могут укусить!» А потом: «Граждане! Не кормите животных, не давайте им всякую ерунду!»… Ляля слушала-слушала и вдруг говорит: «Да, им вредно людину руку кушать!» Через много лет я вспомнил об этом случае, и родился «вредный совет»:
Если видишь в зоопарке
Волка, тигра или льва,
Не запихивай им в клетку
Руку, ногу или нос.
От ноги твоей у зверя
Может сделаться понос.
Посетители животных
Не должны кормить собой.
Кто придумал этот совет — я или моя дочка Ляля?

Можно ли подслушать на улице «вредный совет»?
Я не помню, где и что я подслушал. Когда писатель что-то пишет, работает вся его предыдущая жизнь — все, что с ним происходило с самого рождения, — и до того момента, как он открыл тетрадь и стал записывать.

Какие самые-самые «вредные советы» были бы полезны и вашим маленьким читателям, и взрослым людям?

Я все время повторяю, что сделал великое открытие: как Дарвин открыл, что человек произошел от обезьяны, так я открыл, что взрослые произошли от детей. Поэтому я пишу для существа, которое находится в процессе превращения из ребенка во взрослого.

Или наоборот?

Наоборот — это совсем другой процесс. Все мои книги — просто для людей. Конечно, я детский писатель, мои произведения — детские произведения. Но здесь получается, как в слоеном пироге: дети видят в моих произведениях одно, взрослые — другое. Иногда взрослые читатели даже злятся, потому что у них при чтении моих книжек возникают разные ассоциации. А вот у детей таких ассоциаций не возникает. Например, у меня есть «вредный совет»:

Учись расстегивать крючки
И платьице снимать.
Не говори: «Мальчишка я
И платьев не ношу!»
Никто не знает, что его
В дальнейшей жизни ждет.
Любые знанья могут нам
Понадобиться вдруг.

Некоторые взрослые почему-то думают, что это преждевременный совет, хотя дети так совсем не думают и воспринимают все напрямую.

Могут ли ваши «вредные советы» быть полезными для взрослых дядей, которые руководят нашей жизнью и страной?

Мои советы для всех. Для маленьких и для больших. Другое дело, что все видят в них свое. Например, был у меня такой «вредный совет»:

Дразниться лучше из окна
С восьмого этажа.
Из танка тоже хорошо,
Когда крепка броня.
Но если хочешь довести
Людей до горьких слез,
Их безопаснее всего
По радио дразнить.

Это совет для любого правительства, в том числе и для демократического.

Почему государство не наградило вас за многолетнее воспитание детей какой-нибудь правительственной наградой?

Потому что я работаю не на государство, а на детей. Я имею награды от детей: каждый ребенок покупает мою книгу и тем самым поощряет меня финансово. И мои дети, получается, живут за счет всех остальных детей в стране.

Вы аполитичный человек?

Почему же? Мне нравится, что в нашей стране нет тоталитарного режима. Я много лет прожил при таком режиме, и мне было очень плохо. Не могу сказать, что сейчас мне так уж хорошо и что у нас все прекрасно. Я недоволен очень многими вещами. Но то, что в стране нет тоталитарного режима и работают другие законы, мне нравится. Я хочу, чтобы было так, и не хочу, чтобы было обратно. И за это я готов бороться не только «вредными советами», но и вообще своей жизнью.